В одном из курортных городов все соседи переругались из-за какого-то неугомонного петуха. А точнее из-за упрямой хозяйки, которой дело не было до соседского бизнеса.
Особенно остро эти баталии возникали, когда приезжали отдыхающие покупаться на море. В это время все как по команде выколачивали матрасы и спешно стирали постельное белье, а так же выносили мусор из своих «хором». Вскоре маленькие городские дворики превращались в пристанище не требовательных людей к своему временному жилищу.
Кому-то, бывало, не нравился такой бедлам, где сидят за столом во дворе и до утра разговаривают ни о чем, мешая остальным спать в постройках, напоминающих сараи. Особенно раздражает этот ночной разгул людей, живущих привилегированно, то есть в лепных пристройках, где цена в них за койко-место стоит значительно дороже, чем в доме, так как в ней можно настежь открыть окна и двери, спасаясь от духоты. Поэтому капризные люди, как правило, покидали такие шумные дворы. Но соседи, почему-то слышали только петуха и поддакивали Максиму Петровичу, что соседского петуха нужно изничтожить.
Максим Петрович, ранее трудился на заводе, но предприятие не выдержало его постоянных претензий к качеству инструмента, который постоянно ломался и почему-то только у него.
Поэтому бывший заводчанин теперь все дни проводил с удочкой, кроме выходных, которые ему устраивал Нептун, устраивая шторм, чтобы рыбак, хоть на денек отдохнул от Черного моря и солнца.
Одну рыбу есть не будешь. Нужны деньги. Максим Петрович с женою деньги считали вперед от сдачи коек. Но петух бесцеремонно вмешивался в их прибыль. Поэтому сосед трудолюбиво строчил письма в ЖЭК и требовал навести порядок.
Марфа Егоровна, жалела своего красивого петуха. Ее постоянные курортники приезжая с детьми, очень любили этого не задиристого петуха, который важно ходил и следил за курицами, чтобы они не дрались за еду. Сам же не подходил к корму, пока не наедятся куры. Поэтому покормить его чем-то вкусным, ребятам не удавалось, все съедали прожорливые, расторопные куры.
Накупавшись в море, утром дети спали очень крепко, а родителям нравился ранний подъем, и шли искупаться до наступления жары. Поэтому в этом дворе все было расписано по Петушиному режиму.
Стоило ему разок другой прокукарекать, как хозяйка выходила во двор, и, взяв в руки веник, грозила ему:
– Видишь, я встала, больше не кричи, надоело оправдываться в ЖЭКе за твое поведение.
Увидев веник, Петя уходил в курятник, зная, что такое веник в руках хозяйки! Однажды сидя на заборе, он заметил, что ночью пробрался в сад мальчишка и стал, есть абрикосы. Петя понимал, что малышу хочется вдоволь насладиться спелыми плодами, которых он никогда таких не ел. Но как только пацан стал набирать их в корзину, Петя-петушок спрыгнул наголову, поцарапав ему лоб. Воришка не растерялся, мигом скинув петуха на землю. Петушок ловко прыгнул на корзинку, маша крыльями, стал устрашающе трубить своим луженым горлом. Парнишка понял, что с петухом ему не справиться, быстро направился к оторванной доске забора. Как только он пролез в щель, хозяйка огрела его веником по спине. Парнишка умчался домой.
Поэтому Петух знал, что такое веник. Он так же знал, что его заступница, очень добрая хозяйка. Утром она набрала целую корзинку самых спелых абрикосов и снесла родителям ночного разбойника. Ни слова не сказав, почему она это сделала.
А так как, кое-кто у нее покупал домашние яички, то мнение соседей разделилось в отношении ликвидации петуха.
Максим Петрович решил стоять на букве закона. Ведь шум не должен превышать 55 децибел. Он оплатил вызов специалиста по замеру шума и ушел ловить рыбу. Через неделю пришел ответ, где указывалось, что во время замеров, шума не обнаружено. Указанный заявителем объект измерения вел себя прилично, не издав ни единого звука, чистя перышки в песке.
Максим Петрович, понял свой промах, что не указал время замера. Тогда он решил действовать, как раньше на заводе. Директору лаборатории он грозно сказал:
– Только дураку не понятно, что петухи орут спозаранку. Директор спокойно сказал: – Хотите избавиться от петуха, который кричит на улице тише вас. А вы кричите в учреждении, как показывает установленный здесь прибор выше двухсот пятидесяти децибел. Запомните, бычиный разговор человека составляет 45 – 50 децибел, а в моем кабинете никто не имеет права разговаривать на повышенных нотах. Как только подчиненный превысил допустимую норму в децибелах, стрелка показывает ему на дверь. А у вас стрелка так зашкалила, что показала на окно. Я вас прошу не выпрыгивать с четвертого этажа, а выйти в дверь.
– Максим Петрович, снизил тон и вежливо попросил: – При скольких децибелах вы разговариваете на планерках?
Директор сказал: – Ко мне это не относится, а только к подчиненным. Поэтому, как только стрелка шелохнется, она сразу, этак вежливо, показывает на дверь. Поэтому здесь даже стульями не скрипят, хотя они и старые.
Максим Петрович хотел воспользоваться словоохотливостью директора и спросил:
– Пришлите, пожалуйста, специалиста в курятник раньше, чем закукурекует петух.
Стрелка прибора уперлась в ограничитель, когда директор высказал ему свое негодование. Максим Петрович перепрыгивая через ступеньки, не помня себя, оказался за проходной. Отдышавшись, он вспомнил свой завод впервые по-доброму.
Правды Максим Петрович решил добиться в милиции. Придя на прием к своему участковому, он выложил целую пачку заявлений соседей, с требованием уничтожить петуха. Инспектор бегло пролистал неопрятные бумажки и сказал заговорщику:
– У меня нет полномочий, арестовать певчих птиц.
– Народ, который вы обязаны защищать, просит оградить его от отвратительной птицы.
– Поверьте, мы защищаем народ, когда кто-то шумно ведет себя, если лишнего выпил. Но петух как мы знаем, пьет только чистую воду, так за что его забирать?
– Товарищ старший лейтенант, многие отдыхающие у нас тоже недовольны петухом и вынуждены покидать нас.
– Оказывается, все хозяева этих писем сдают в наймы жилье, и вы в том числе, никого не регистрируя?
Возвращаясь из милиции, у заявителя тряслись поджилки. Вдруг милиционер пришлет проверки?
С милицией все обошлось. Максим Петрович достав по знакомству санитарные справочники содержания домашний птицы, всем соседям помог правильно обосновать свои заявления согласно толковых норм. Собранные бумаги заявителей, чуть ли не превышали вес петуха. Петух и ведать не ведал, что он живет не по санитарным нормам согласно многих разделов, пунктов и подпунктов.
Поэтому эти все доказательства граждан были приняты по отдельности и зарегистрированы. Пока это все изучалось, петух спокойно гулял во дворе. Со следующего дачного сезона начались неприятности у Марфы Егоровны. Она принесла в СЭС объяснение, что куриный помет используется как удобрение.
Главный врач, решил покончить с этими жалобами, и предложил пойти на мировую.
– Я закрываю это дело, о незаконном содержании птицы в городе, но я побаиваюсь, как бы ваш неугомонный сосед не написал на нас кляузу выше. Поэтому вам лучше расстаться с петушком. Зато будут целы курочки.
Марфа Егоровна пришла домой расстроенная и первым делом сварила гречневой каши, она знала, что петух от нее без ума. Потом она сходила в курятник, взяла петуха и принесла себе в комнату и в плошку положила кашу. В свою чашку налила чистой водички и поставила рядом с гречкой. Петух был вне себя от такого приема хозяйкой. А Марфа Егоровна в это время заливалась слезами.
– Ты на меня не обращай внимания, кушай Петенька, это последнее, что я могу для тебя сделать, – причитала хозяйка.
Марфа Егоровна принесла в мешке петуха Максиму Петровичу, и грубо сказала.
– Сосед, ты своего добился! Руби его сам, если рука не дрогнет. И ешьте его тоже сами, – и, хлопнув калиткой, ушла к себе.
Максим Петрович достав петуха, прикинул его вес, и подсчитал, сколько на рынке он стоил бы, и сколько денег он заплатил в кассу за замер шума. Оказалось, что доход ниже затрат. Этот отрицательный результат так его озлобил, что рубанув по петуху, расколол окровавленный комель.
– Ну что расквитались. Я всегда остаюсь победителем,– сказал палач не то голове, лежащей на земле, не то туловищу.
Хозяйка, ее все соседи звали Никитичной, приготовила мужу суп из петушиных потрошков, а на второе нажарила мяса.
– Муженек, к нам едет отдохнуть на все лето невестка с нашим внучком.
– Никитична, будем ютиться в одной комнате, иначе мы не дополучим денег с жильцов, предоставив им отдельную комнату.
– Невестке Люсе не понравился такой прием, где больному ребенку тесно и грязно. Она объяснила, что Вовочке нужны натуральные продукты. Врачи рекомендовали ему съедать по одному домашнему яичку, как говорится прямо из-под курочки, сваренному всмятку. А так же свежие фрукты.
Вдруг Никитична, всполошилась:
– Зря ты муженек сорился с петухом. Теперь придется идти к соседке на поклон и просить все домашнее.
– За деньги она все продаст, даже душу, – уверил ее муж.
Разговор у женщин шел долгий. Марфа Петровна сочувствуя их внуку, объясняла Никитичне, что куры у нее, как сдурели. Дерутся из-за корма, валяют его по земле, оставаясь голодными. Раньше при петухе крошки не пропадало, и пока он всех не накормит, сам не ел. Вот и яйца были. А за фруктами пусть невестка твоя приходит и выбирает самое лучшее. Вскоре Люся узнала от соседей о противостоянии ее свёкра с соседским петухом.
За обедом невестка твердым голосом сказала:
– Я тут узнала, что вы устроили бой курочкам-пеструшкам. А я бешеные деньги на лекарства трачу для вашего внука. Получается теперь простого яйца купить не у кого? Где хотите, а чтобы завтра с утра петух на соседской крыше всем протрубил подъем и тебе рыболову.
Вдруг Максим Петрович весь съежился, челюсть повисла, не зная, что и сказать. Но понял, что его прежние уловки припудривать всем мозги, теперь не пройдут. Он вышел во двор и завел свой старенький мотоцикл. Исколесив весь район он нашел молодого, красивого, горластого петуха. Максим Петрович прикинул, что его просто обобрали до нитки, что пришлось заплатить за петуха втридорого, по сравнению с бройлерным, замороженным.
Закончилось лето. Приехав, домой, Люся повела ребенка к врачу. Педиатр осмотрела Володю и сказала, что куриные яички очень поспособствовали выздоровлению ребенка.
Александр Баскаков